Мы уже третью неделю живем в еще одной новой реальности, уже третьей или четвертой за последние три года. Время порой тянется, а порой бежит вскачь. Поскольку история в Тверской области идет по довольно однообразной местности, мы не видим эти разительные перемены, иной раз кажется, что вокруг все то же, что было. Но это не так.
«Мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе»
События прошлой недели в России были настолько странными, что, надеемся, когда-нибудь они лягут в основу хорошего сериала. Продолжались приключения главы ЧВК «Вагнер» Евгения Пригожина, устроившего 23–24 июня то, что теперь официально называется мятежом (см. цитату из Самуила Маршака в названии этой главы).
27 июня уголовное дело в отношении Пригожина было прекращено, и ему вернули изъятые при обыске 10 миллиардов рублей. Пригожин прислал за ними в питерскую ФСБ водителя с доверенностью. Пока Пригожин был фигурантом уголовного дела, в его доме успели провести обыск, и 5 июля кадры, снятые во время этого обыска, крутили по центральным телеканалам. Очень экзотические кадры: часовня, медицинский кабинет с аппаратом ИВЛ, парики, паспорта на чужое имя, тут же рядом – фото с отрезанными головами, кувалда «на случай сложных переговоров»…
Больше всего это напоминало фильмы про Фантомаса и других экстравагантных кинозлодеев 1960-х годов. Ощущение полной неправдоподобности происходящего сохранялось всю неделю, в течение которой периодически в телеграм-каналах появлялись новости о том, что Пригожин находится на территории России. Неправдоподобности добавило награждение президентом Путиным силовиков, которые участвовали в «подавлении мятежа». Награждение непричастных и наказание невиновных – наша давняя управленческая традиция.
Напомним, что одним из требований, выдвигавшихся мятежниками, была отставка руководства Министерства обороны РФ. Не в стиле президента Путина идти на поводу таких требований сразу, но многие отмечают, что над министром обороны Шойгу и начальником Генштаба Герасимовым сгустились тучи. Еще пропал с радаров генерал Суровикин, о его судьбе в течение прошлой недели высказывалось много разных догадок.
Параллельно происходили странные события в Чечне. 4 июля там жестоко избили журналистку Елену Милашину и адвоката Александра Немова, которые ехали на резонансный суд над матерью чеченских оппозиционеров. Милашину облили зеленкой и обрили налысо, сломали ей пальцы.
Если честно, не удивительно, что избили. Как раз в Чечне это случалось уже не раз, в 2016 году там целый автобус журналистов и правозащитников побили. Удивителен резонанс, об этом сообщили практически все СМИ. А еще сразу после этого было во всеуслышание объявлено, что Рамзан Кадыров ушел в отпуск. Что-то подобные новости про тверского губернатора Игоря Руденю не становятся федеральным информационным поводом.
Лично я продолжаю думать, что есть какие-то скрытые от глаз процессы, о которых знают посвященные. И сейчас они убыстряются.
Куда заведет транзит
2024 год – год большого президентского транзита, сценарий которого пока неизвестен.
В Тверской области уже начал работать штаб президента Владимира Путина, в нем сидят сотрудники, которые ничего не делают, ибо что делать, неизвестно.
Пока, судя по всему, берется за основу инерционный сюжет, что все будет идти, как идет, и, соответственно, Путин опять победит на выборах, как победил в 2018 году. Но, как я отметила выше, 2018 год был три исторические реальности назад.
Одна из больших трагедий нынешнего времени – то, что народ наш нарочито перестал участвовать в политике. Ее убрали с самых понятных и доступных уровней – муниципального и регионального, и люди поняли, что ходить на выборы бессмысленно, все равно нельзя ни на что повлиять. Даже главу муниципалитета, на котором клейма негде ставить, не снять с должности всенародным голосованием, поскольку их теперь не избирают практически нигде.
Это был процесс, идущий с двух сторон. Россиянам внушалось, что не интересоваться политикой нормально, что политика – это грязное дело. И действительно, выборы превращались в фарс, где шла борьба политтехнологов, а не политиков.
В это же время муниципалитеты и регионы лишались денег и полномочий, что лишало смысла местную политику. Все определялось уровнем выше: и сколько бюджетных доходов на местах оставлять и кого назначать каким-нибудь заместителем мэра или губернатора. Выборы губернаторов стали проходить по сценарию простого одобрения спущенной из Москвы кандидатуры. Выборы мэров вообще отменили, теперь это не политическая фигура, а назначаемый губернатором чиновник.
Потом фактически исчезли даже выборы муниципальных депутатов. Шансов пройти не от «Единой России» нет ни у кого, поскольку на выборы ходят только специально «заряженные» избиратели, и достаточно нескольких сотен человек из десятитысячного округа, чтобы избрать депутата, скажем, Тверской городской думы. Жители городов и районов могут сломать этот сценарий, если придут на выборы. Но они не хотят на них ходить, и власть делает все, чтобы не захотели, это называется сушка явки.
Получилась, конечно, нежизнеспособная конструкция, и долго она не продержится. Нельзя управлять огромной и разнообразной страной из одной точки. Закон маятника: чем сильнее его натянуть в одну сторону, тем быстрее он будет лететь в другую. Как бы нам всем не получить этим маятником по голове.
В прошлые годы центр держал регионы за счет финансовой составляющей. В предыдущие несколько лет основным механизмом поступления денег на благоустройство территории были национальные проекты. Центр определял объекты благоустройства, выбирал подрядчика. Местной власти оставалось только администрировать эти потоки.
Сейчас денежные ручьи, похоже, пересыхают. Известно, что прекратилось строительство областной детской больницы в Твери. Рассказывают, что на днях областным правительством в одностороннем порядке расторгнут контракт с подрядчиком на строительство поликлиники в Старице, которую должны были построить еще в прошлом году. Вроде бы подрядчику уже выплатили 279,3 млн рублей из причитающихся по контракту 279,3 млн рублей, то есть 100%. При этом работы компания смогла сдать лишь на 14,9 млн рублей, то есть на 5,3%.
Что-то похожее происходит и с главной стройкой эпохи Игоря Рудени – Западным мостом. Федеральный бюджет снизил финансирование объекта на 2,5 млрд рублей, это явствует из опубликованного проекта поправок в инвестиционную программу региона.
Общая стоимость моста – 13,3 млрд рублей, строит мост ДСК из Кесовой Горы. За полтора года работ выполнено на 2,5 млрд рублей, авансом получено 4 млрд рублей. Шансы увидеть Западный мост достроенным тают на глазах.
Федеральный бюджет снизил финансирование строительства Западного моста на 2,5 млрд рублей. Похоже, мы получим еще один недострой.
Чат станет сельсоветом?
Хочу сказать, что мне чрезвычайно не нравится название «муниципальный округ». Хотелось бы оставить его чиновникам для их бумаг. А территории, где живут люди, продолжить привычно называть районами. Но говоря о предстоящих 10 сентября выборах, приходится употреблять этот корявый термин.
На этих выборных полях так ничего и не произошло. До сих пор не прошли праймериз «Единой России» в Калининском районе. Так и не удалось создать муниципальный округ в Торжке и Торжокском районе. На октябрь перенесены выборы в Бологовском муниципальном округе.
В Конаковском, Бежецком, Калязинском, Торопецком, Кувшиновском и Фировском округах выборы состоятся в срок, народ ими привычно не интересуется. Хотя к сентябрю может сработать неожиданный фактор: мы наблюдаем, как из соседских чатов и комментариев где-нибудь в «Одноклассниках» через ссоры и взаимные претензии рождается что-то похожее на гражданское общество. Рождается, что характерно, снизу.
Напомним, после создания муниципальных округов даже местная власть покинет поселения. И тогда эти местные чаты могут вырасти в аналоги сельсоветов. И возможно, на этой базе будет возрождаться муниципальное управление.
А мы продолжаем наблюдать.
Мария Орлова
фото: коллаж «Каравана», пресс-служба президента России, painhunting.com
0
