Непростая история про путь к победе вымышленного воина и реального режиссера
Была в советские времена обязательная традиция «датских» постановок. Надвигается «круглая» дата годовщины большевистского переворота – будьте добры, готовьте транспарант «Вся власть Советам» и выпускайте на сцену массовку, ликующую от сообщения, что революция совершилась.
Про годовщины Победы и говорить нечего – культ героев Великой Отечественной чем дальше, тем больше приобретал стараниями партийных пропагандистов практически религиозный характер, утрачивая связь с живой памятью о тяжкой године.
Любой старый театральный работник сегодня без опаски получить нахлобучку от идеологического отдела партийного органа признается, что на парадные эти спектакли требовалось организовывать публику, которая не горела желанием приобщаться к «датскому» творчеству. Выручали учебные заведения и ветеранские организации.
Новые времена освободили от железной обязанности откликаться на пропагандистские акции и ритуалы. Сегодня даже в репертуаре Центрального театра Российской армии – минимум «военных» спектаклей: «Вечно живые» Виктора Розова, «Барабанщица» Афанасия Салынского, да и те идут не часто.
Спектакль «Василий Теркин»
Тверской академический театр драмы в канун 75-летия Победы по собственной инициативе решил вспомнить традицию. Хотя бы на малой сцене. Режиссер Александр Сафронов предложил создать поэтическое представление «Василий Теркин». Но, когда все уже было готово к премьере, в обиход вошли непривычные слова: пандемия, коронавирус, локдаун. Публичная жизнь затаилась, и большая дата прошла в театре без приуроченной к ней премьеры.
Только по осени антивирусные строгости слегка ослабли и первые спектакли по стихотворной «книге про бойца» Александра Твардовского встретились со зрителями. Но не на малой сцене родного театра, которую на опасное время решено было закрыть, а на подмостках домов культуры районных центров. Прошедшие в сентябре в Ржеве, Калязине и Красном Холме представления были публикой встречены очень тепло. И стало, помимо прочего, окончательно ясно, что спектакль по масштабу и качеству своему просто требует большой сцены. На ней и состоялась долгожданная премьера в Твери.
Рискованное предприятие
Спектакль по поэтическому произведению, изначально не предназначавшемуся для драматического воплощения – рискованное предприятие. Александр Сафронов отобрал те главы «Василия Теркина», которые имели действенный характер, давали возможность если не перевести их на сценический язык полностью, то хотя бы сопроводить, прокомментировать актерской пластикой, дать выход режиссерской фантазии, придумать неожиданные мизансцены, дополняющие поэтический текст. Режиссер тактично и изобретательно воспользовался арсеналом приемов, накопленных прежними опытами вывода поэтической стихии на театральные подмостки. Исторический масштаб классического произведения ненавязчиво подчеркнут использованием видеофонов – в первую очередь изображения памятника советским воинам, открытого к юбилею Победы под Ржевом.
Сильным выразительным средством стало музыкальное оформление. Александр Савченко отказался от привычного и уже навязчивого использования песенного фонда времен Великой Отечественной и в кульминационные моменты ввел гениальные и загадочные «музыкальные иллюстрации» Георгия Свиридова к пушкинской повести «Метель». В них лирические, основанные на русском мелосе темы обретают в оркестровой полноте эпическое и трагическое звучание. И это на редкость органично сочетается с самой сутью повествования Твардовского и спектакля Сафронова.
А суть эту словами не передать. Нужно видеть и чувствовать, как проживают на сцене молодые актеры коллизии далекого, для них совершенно легендарного времени, примеряя на себя тяготы фронтовой жизни. Тут самое место сказать о пафосе. Как он зачастую бывал нарочит в тех памятных старшему поколению «датских» спектаклях! Как рождал чувство неловкости от ходульного актерского наигрыша… Но что делать с «Василием Теркиным»? Ведь слитно существующие в книге юмор и горечь, частное и общее то и дело обретают пафосное, то есть выходящее за рамки повседневного человеческого опыта содержание.
«Поединок» и «Смерть и воин»
Двойной кульминацией спектакля становятся главы «Поединок» и «Смерть и воин». Если в первой режиссер представляет на сцене схватку не на жизнь, а на смерть в конкретной рукопашной, показанной – в силу особенностей театрального искусства, как бы кинематографическим рапидом, то во второй он обращается к языку символов. Изобретательно сделанный сценический бой в первом случае сменяется неподвижностью героя во втором. Но в обеих сценах возникает образ народного бессмертия, всепобеждающей воли к жизни с рефреном «Я солдат еще живой»… И в зрительном зале возникает то особое чувство, о котором лучше понимающе промолчать, отбросив звонкую шелуху эпитетов.
Да, не пафосный и живой получился Василий Теркин у актера Геннадия Бабинова. И, что тоже важно, Василий у него – герой не на котурнах, не выделенный красной строкой, а слитый с боевыми товарищами в единую судьбу и профессию. Ту самую – Родину защищать.
Поэтический строй спектакля требовал от актеров не психологической достоверности и бытового правдоподобия, а броских, ярких красок без нюансов. Константин Василенко то являет обобщенный образ врага – тупой, жестокой силы, несущей уничтожение, то превращается в хлопотливого старшину – «отца солдатам». Никита Бахметьев в неловко сидящей форме и неуместных в бою очках представляет городского мальчика «из хорошей семьи», из-за школьной парты шагнувшего в войну. Никита Березкин под зрительские овации, как говорится, «отрывается по полной» в роли солдата, отчаянно пляшущего под теркинскую гармонь – быть может, в последний раз… Ирина Погодина, обделенная текстом (все-таки «Василий Теркин» книга очень мужская) предстает не только мечтой о послевоенном возвращении домой, но и жутким в неумолимой своей уверенности образом Смерти, проигрывающей спор солдату.
Спектакль получился честным
«Василий Теркин» получился спектаклем живым, динамичным и – главное – честным. По отношению к великому Твардовскому, которого, к сожалению, сейчас читают не столь часто и внимательно, как следовало бы. По отношению к театральному искусству с его условной безусловностью, способной вызывать и вызывающей у зрителя и смех, и слезы, и чувство родства с историей страны и её щедро политой кровью землей.
Разумеется, как в каждом спектакле, можно в режиссерской работе Александра Сафронова назвать спорные или недостаточно удавшиеся моменты. В частности, включение хорошей песни современного барда Леонида Сергеева «Колоколенка» показалось стилистически не соответствующим складу повествования Твардовского: не тот (во всех смыслах) поэтический размер. Но это замечание субъективное. А есть объективное желание и потребность обеспечить «Василию Теркину» достойное место в репертуаре Тверского театра драмы. Уверен, что все зрители, успевшие посмотреть спектакль, имеют такое же мнение.
Валерий Смирнов
Фото: Андрей Сабынин
Подписывайтесь на наш канал в «Яндекс. Дзен» и заходите на сайт газеты «Караван. Ярмарка», где вы найдёте не только самые свежие новости и самую качественную авторскую аналитику, но и тысячи объявлений.
0
