В Тверской областной филармонии в рамках летнего джазового фестиваля впервые выступил народный артист России Владимир Хомяков. В Твери играли многие джазовые музыканты мировой величины. Джаз на органе в зале филармонии услышали впервые. Перед концертом Владимир Хомяков рассказал «Каравану», почему ему не нравится классический джаз и можно ли свинговать на органе.
– Владимир Викторович, еще десять лет назад в одном из интервью вы сказали, что джаз одно из ваших хобби. Это до сих пор так?
– Да, я играю классический репертуар, но параллельно развивается моя история с джазом. И это освежает мой взгляд на классику. Когда после джазовых концертов я возвращаюсь к традиционному репертуару, он уже по-другому мной воспринимается. Отмечу, что те, кто серьезно интересуется джазом, знают, что джаз – это понятие очень объемное. Есть мейнстрим, есть классический джаз, есть современный джаз, есть около джазовые направления новой импровизационной музыки. К ним можно причислить и ту музыку, что я играю. Джазовые органные концерты последние 20 лет часто включаются в органные фестивали по всей планете. В Челябинске мы проводим единственный в мире фестиваль, который целиком посвящен джазовой органной музыке. Впервые он состоялся в 2004 году. Несколько лет назад он стал ежегодным. Это одно из брендовых мероприятий Челябинской филармонии.
– Насколько сложно на органе импровизировать?
– Орган – самый характерный для импровизации инструмент. На нем импровизировали всю историю его существования. Орган используется не только в концертном, но и служебном варианте. Органная музыка сопровождает литургию в католических церквях. Органисты просто обязаны постоянно корректировать продолжительность звучания музыки в зависимости от того, что происходит в церкви. Прекрасный пример современного взгляда на этот вопрос можно услышать в Кельне, в соборе Святых Петра и Девы Марии в Кёльне. Это очень необычное место в Европе. Там стоит экспериментальный инструмент. И он постоянно дополняется и изменяется. У этого органа есть не только трубы, но и перкуссионные регистры и четыре ксилофона. Во время богослужения звучит исключительно неканоническое, современное импровизационное сопровождение. Всем прихожанам это жутко нравится. Во Франции традиционно еще с 19 века существуют прекрасные школы органной импровизации. И в каждом учебном заведении, где преподается орган, есть класс импровизации. В консерватории России они начали появляться более 20 лет назад.
– Расскажите, пожалуйста, о той программе, которую вы подготовили для наших жителей.
– Я собирался привезти отделение Баха и отделение импровизации и музыки. Сотрудники Тверской филармонии увидели, как 12 мая в большом зале Санкт-Петербургской филармонии я выступал с программой «Орган и джаз», и попросили привести ее в Тверь. Первое отделение – литература – музыка голландских и немецких композиторов, в творчестве которых в той или иной степени чувствуется влияние джаза. А второе отделение – импровизация на мои собственные произведения. В данном случае у музыки есть структура, вокруг которой выстраивается импровизация, построенная на большом опыте игры на инструменте. Многое зависит от публики, от инструмента, настроения, состояния.
– Приходят ли к вам на концерты любители джаза?
– Если говорить вообще о классическом джазе, то это наука, порядок, который можно просчитать. И в этом смысле мне не нравится классический джаз. Я предполагаю, что любители классического джаза не ходят на мои концерты, а если придут, то будут разочарованы. Я думаю, что моя музыка никогда не будет им нравиться. У них свои представления о том, каким должен быть джаз. Джазовые музыканты Челябинска ко мне на концерты не ходят. Хотя Наталья Риккер, музыковед, автор большой книги о челябинском джазе, ведущая многих концертных программ в восторге от джазовой органной музыки. Она вела несколько наших концертов. Мы планируем продолжить с ней сотрудничество.
– Скажите, а на органе можно свинговать?
– Я считаю, что этого не стоит делать. Орган не имеет конкретного звукообразования. Процесс возникновения звуков не достаточно острый, в нем нет акцентов. А в свинге должна быть высокая точность. Кстати, европейский джаз лишен свинга. В Европе никто не пытается подражать темнокожим американцам, у которых свинг в крови. Так что, повторюсь, джаз – это очень широкое понятие.
– Вы в Твери впервые. Как вам город?
– Почти ночью после репетиции я прошелся по набережной Степана Разина и по центру Твери. У вас чистый воздух и красивый город, в котором можно жить. В Твери уютно, но чувствуется, что в благоустройство нужно вкладывать побольше денег. Здорово, что каждая улочка в Твери интересная. В Челябинске, чтобы погулять, нужно ехать несколько километров на машине. В Твери можно просто выйти на улицу и отправиться на прогулку. А еще мне нравится, что в Твери мягкие и доброжелательные люди.
– Каждый инструмент обладает своим характером. Вам удалость подружиться с органом Тверской областной филармонии?
– Когда меня спрашивают: «Какой самый любимый инструмент?». Я отвечаю: «Мой орган в Челябинской филармонии». Он отличается от органа в Твери. У него другая фирма, стилистика, подход к звуку. Задача музыканта – понять инструмент, увидеть его сильные и слабые стороны. В Твери хороший орган, но ему нужна профилактическая работа. Раз в 25 лет инструмент надо полностью разбирать, продувать каждую трубочку и все заново настраивать. На это уходит около трех месяцев. Оказывается, во время ремонта зала Тверской филармонии, в орган попало много древесной пыли, орган закрыли, но недостаточно. Нужно было ставить саркофаг с несколькими слоями пленки. Дело в том, что пыль – злейший враг органа. Большая часть трубочек в этом инструменте устроена по принципу свистка, и звук возникает в узенькой щели. В большой трубе ее диаметр составляет 1,5 миллиметра, а в маленькой трубочке – десятые миллиметра. А в Тверском органе порядка 4000 труб разного диаметра. Естественно, что попадание в них пыли сильно влияет на звук. Надеюсь, будет найдена возможность провести профилактические работы на тверском органе, и тогда его звучание станет еще более красивым, чем сейчас.
– Вы говорили, что у каждого города свое уникальное музыкальное звучание. На какой лад вас настраивает Тверь?
– Влияет не только город, но и время года. В Челябинске еще холодно и дожди, а в Твери настоящее лето. Я постараюсь играть мягко, сохраняя ту атмосферу теплоты и человечности, которую я почувствовал в Твери. Мне очень понравился зал филармонии. Он очень звучащий. Уверен, что в нем приятно слушать музыку. Кстати, меня удивило, что в Твери редко проходят органные концерты. А в Челябинске 10-15 органных концертов в месяц – обычное дело.
– Челябинск – центр органной музыки?
– Один из многих в Сибири. Органная музыка часто звучит в Томске, Омске, Екатеринбурге и Новосибирске. Построено очень много новых залов и инструментов, но орган Челябинской филармонии, построенный в 1987 году, считается одним из лучших в стране.
Беседовал Андрей Сабынин
фото: culture.ru, Тверская академическая филармония
0
