Axenix – российская IT-компания и один из крупнейших тверских работодателей. Чем занимаются почти 500 сотрудников, работающих в тверском подразделении? В чем заключается работа IT-специалистов в сегодняшней России? Что надо знать и уметь, к чему стремиться? Об этом мы беседуем с директором тверского офиса Axenix Владимиром Селянкиным.
– Чем Axenix отличается от Accenture, вашего, так сказать, прародителя, международной IT-компании с локацией в Твери, запомнившейся Тверской области по организации в 2019 году цифрового форума Digital Days? Чем вы сейчас занимаетесь?
– В нашем названии остался первый слог ax. Вторая часть названия – от рhoenix (птицы, которая возродилась). Работаем по тем же IT-направлениям, что и ранее, только больше и лучше.
Сейчас мы ориентированы преимущественно на российский рынок. Главное отличие – у нас начали появляться собственные платформенные решения, чтобы не предлагать новым клиентам продукт с чистого листа. Мы берем свою основу и докручиваем ее под заказчика. Это быстрее, дешевле и качественнее, потому что решения прошли испытание временем.
Сегодня компания полностью локализовалась. Можно сказать, что от Accenture мы взяли все лучшее. Остальное сделали сами. И отказались от лишнего. Например, от соблюдения гендерного равенства, когда разработчиков должно быть по 50% девочек и мальчиков. У нас девочек, кстати, даже больше. Нам все равно, какой возраст, вероисповедание, рост и цвет волос. Если эксперт хорош, надо с ним работать.
Наши клиенты – производство, ретейл, финансовый сектор. Бизнес уже пережил несколько волн импортозамещения, и этот процесс будет продолжаться. Для нас импортозамещение – это возможности, мы готовы создавать и внедрять решения, которые заменят уходящие западные продукты.
– Сегодня мы много беседуем с тверскими руководителями предприятий о кадровом кризисе. У многих сейчас растут рынки, конкуренты-то уходят, а кому работать? Это многоплановая проблема: на рынок выходит поколение, которое родилось в период демографической ямы девяностых. К тому же не все из этого поколения хотят работать.
– В нашем тверском подразделении самый большой коллектив, больше, чем в миллионных Ростове-на-Дону и Воронеже, больше, чем в Санкт-Петербурге. Если перевести в статистику, то у нас каждый 1000-й житель города является сотрудником компании. А если взять только трудоспособное население от 18 до 65 лет, то это каждый 550-й.
– В отличие от производств, где требуется постоянно присутствие специалистов, у вас в компании люди могут работать удаленно. Это помогает сохранять коллектив?
– Да, удаленка имеет свои плюсы. Мы не сразу их поняли, потому что переход на удаленный формат работы был стрессом для людей, которые всегда ходили в офис. Тогда специалистов, работающих из дома, можно было по пальцам пересчитать. Сейчас на это никто не смотрит. Важно только учесть разницу в часовых поясах, если она есть.
Например, работаем по проекту с человеком, предлагаю провести корпоратив, собраться где-то. А он отвечает: «Так я же из Ростова-на-Дону». Взять любой проект, неважно консалтинговый или технологический, где мы все руками делаем, пишем код, пишем спецификации, тестируем, внедряем, сопровождаем. Наши команды организованы так, что кто-то из Твери, кто-то из Питера, кто-то из Москвы, кто-то из Краснодара, Ростова-на-Дону. Если нам нужен эксперт с конкретными навыками и опытом, его география отходит на второй план.
– То есть сотрудник постоянно на связи? Или он где-то в автономном режиме сидит и делает задания?
– Надо быть постоянно на связи в стандартное рабочее время по Москве с 9:00 до 18:00, если проектом не предусмотрено, что ты, например, дежуришь. У нас есть сервис по поддержке продуктов, и работа может быть по вечерам, в выходные, в праздники, но это обговаривается с каждым конкретным членом команды, и, естественно, люди должны подтвердить, что согласны с такими условиями.
В конце 2019 года работать на удаленке было сложно по техническим причинам. В 2020-м, когда все стали возвращаться в офис, многие поняли: как здорово, что есть и офис, и удаленка. Сотрудник может находиться и на юге, и на даче, и у бабушки в деревне. Либо не хочет тратить время на дорогу, работая дома или рядом в парке на скамейке. Это стало преимуществом при трудоустройстве к нам.
При этом мы популяризируем выходы в офисы в локациях, где есть рабочие места. Социализация влияет на эффективность. Например, после пандемии в офис пришли люди, которые давно не виделись, посмотрели друг другу в глаза, пожали руки и решили десятки вопросов, которые висели в подвешенном состоянии. Сейчас наша позиция: работайте в офисах, но при этом не забывайте, что возможна удаленка или смешанный формат.
– То есть это все-таки пандемия сыграла прорывную роль?
– Не было счастья, да несчастье помогло. Но, опять-таки, тем ребятам, которые у нас в Твери, крайне рекомендуем регулярно ходить в офис.
– Как говорил Владимир Ильич Ленин, «чтобы объединиться, нам надо решительно размежеваться».
– Да, это хорошая мысль. Сейчас к нам начинают приходить люди, которые работали в других организациях, где тоже была удаленная работа. И они говорят, что наша удаленка отличается: «там я был сам по себе, потеряшка».
У нас даже корпоративные мероприятия проходят онлайн, веб-касты с новостями компании не реже раза в месяц. Каждый сотрудник в онлайн-режиме может послушать коллег об используемых технологиях, о трудностях на проектах, о наших внутренних маленьких и больших победах.
– А разного рода внерабочие активности у вас есть? Спорт, викторины, например?
– Понятно, что работа у айтишников сидячая. Чтобы мышцы не атрофировались, наши ребята играют в футбол, волейбол, есть корпоративная скидка в фитнес-зал, мы компенсируем 50% стоимости абонемента в хорошие тверские спортклубы.
Есть обучение, сотрудники хотят развиваться, приобретать дополнительные навыки. Конечно, есть корпоративные мероприятия. Даже на удаленке мы провели такой новогодний корпоратив, что просто огонь.
– Сейчас для выпускников школ наступает пора определяться в жизни. К сожалению, часто будущую профессию детей выбирают родители, которые мало что знают про работу айтишника. Вы активно работаете с вузами, знаю, что к вам приходят на экскурсию школьники. Примечательно, что ваш офис находится в БЦ «Донской», в здании бывшей трикотажной фабрики, куда в 1989 году приходил на экскурсию по профориентации мой класс. На меня это тогда произвело удручающее впечатление: воняло, шумело, на выходе производилась очень малопривлекательная продукция. Потрясающе, какой постиндустриальный путь пройден, и теперь здесь красивый офис, где производится программный продукт, позволяющий превратить такие фабрики «а-ля XIX век» в современные предприятия. И работает здесь народу не меньше, но это высокотехнологичный интеллектуальный труд.
– Кстати, наш офис – наша гордость. Просторно, стильно, с местами для отдыха и кухней. На фабрику он точно совсем не похож. Студенты обожают здесь проводить время на стажировках, а недавно к нам стали приходить и школьники. Мы с радостью проводим для них экскурсии. А чтобы рассказ про ИТ был простым и ребята включались, наши разработчики создали для них игру, в которой они знакомятся с основными ролями внутри компании – от проджект-менеджера и системного администратора до аналитика и тестировщика.
Со студентами вузов и колледжей ведется целенаправленная работа, наши сотрудники преподают в ТвГТУ на факультете информационных технологий. А этим летом открываем там же лабораторию по изучению искусственного интеллекта.
– Неделикатный вопрос – зарплата. На какую зарплату может рассчитывать тот, кто приходит к вам на работу?
– Если мы берем стажера, то платим ему стипендию. Потом он трудоустраивается, демонстрирует свои навыки, знания, идет к успеху, достигает каких-то результатов. У него появляются новые «погоны»: сначала он «джун», затем «мидл», потом «сеньор» и «лид». Соответственно статусу растет и его доход.
– Вы прошли мощные два стресс-теста. Мне кажется, что это какой-то переход на качественно новый уровень. Потому что люди, которые переживают такие стрессы, могут уже гораздо больше, чем до того.
– Хороший термин – стресс-тест. В ИТ тоже есть стресс-тестирование, когда нагружают систему, доводя ее до пиковых значений на длительное время. И здесь то же самое, люди оказались в обстановке, в которой нужно перестроить сознание, работу. Это хорошая школа жизни. Не говорю, что мы желаем всем пройти такой путь. Но нам это помогло быстро перестроиться и возродиться как феникс.
Беседу вела Мария Орлова
0
