Продолжение. Начало в № 7
Часть 2. Дорога жизни
Длинный гудок – и состоящий всего из одного вагона и тепловоза пригородный поезд сообщением Кувшиново – Осташков плавно тронулся от перрона. Остались позади вокзал на фоне хмурого неба, подъездной путь к Каменской бумажно-картонной фабрике и редеющая городская застройка. А впереди почти пять часов пути. Можно ли представить, что курсирующий всего два раза в неделю поезд для кого-то является единственным способом транспортного сообщения с районным центром?
Неложная тревога
Вагон – класса «межобластной», с мягкими креслами, чистый и протопленный. Большим плюсом подвижного состава такого типа по сравнению с дизель-поездами (рельсовыми автобусами) является наличие титана: можно, если позволяет время, выпить чая или кофе. В салоне пять человек, включая проводницу Наталью и вашего покорного слугу. Но это не означает, что поезд ходит пустым. Летом, например, он набит дачниками.
Пройдя несколько кривых посреди леса, состав неспешно подплыл к Ранцеву. Впустив поезд, входной семафор стал удаляться в обратном направлении с горизонтально опущенным верхним крылом: путь закрыт. Совсем немного локомотив недотянул вагон до деревянного здания вокзала с резными оконными наличниками, сделанными прежним начальником станции Сергеем Орловым.
Когда материал готовился к печати, редакция получила ответ на запрос в службу корпоративных коммуникаций Октябрьской железной дороги, в котором была озвучена просьба прояснить ситуацию с закрытием станций Ранцево и Скакулино. В ведомстве сообщили, что «закрытие станции Ранцево не планируется, а работа остановочного пункта Скакулино в режиме раздельного пункта с производством поездной работы по приему и отправлению поездов с использованием электрожезловой и семафорной сигнализации будет восстановлена». Сказать, что тревога оказалась ложной, нельзя: персонала в Ранцеве нет с начала этого года. Здравый смысл все же победил и историческая станция снова будет под присмотром? Посмотрим.
Нет ли, интересно, в планах у железнодорожного начальства «оптимизировать» и поезд Кувшиново – Осташков? Раньше-то, напомню, он ходил до Торжка, что было удобно и жителям Кувшинова. Особенно студентам, которые ездили в Торжок на учебу в политехнический или педагогический колледж. Одно время поезд не ходил вовсе. И в том, насколько он необходим, автор этих строк убедился лично.
Семь километров до автобуса
В Ранцеве сошла одна пассажирка, еще двое – на следующей остановке 76-й километр (поселок Сокольники). Влево от железной дороги отходит насыпь давно разобранной лесовозной узкоколейной линии.
«По семь километров в одну сторону с моими ногами не походишь. Тем более зимой через лес». Павел Иванович из деревни Брылево регулярно ездит этим поездом за продуктами в Сокольники и обратно. Полутора часов интервала между рейсами на Кувшиново и на Осташков хватает, чтобы сходить в магазин. «Когда несколько лет назад поезда не было целый месяц, было очень тяжело. Путин тогда еще вмешался». Беседуя с пассажирами, легко представляешь себе современную среднерусскую провинцию, забытую всеми и оставленную на выживание.
«Вот съезжу сейчас в аптеку, куплю лекарств, обратно на такси. А это 450 рублей». Наталья Николаевна живет в деревне Ивково, что рядом с платформой 100-й километр. Недавно перенесла операцию, носит кардиостимулятор. Оправилась, как она считает, благодаря жизни в сельской местности и чистому воздуху. Только с транспортом проблема: до села Тальцы, откуда ходит автобус до Селижарова, нужно шагать семь километров пешком. Да и ходит он только три раза в неделю. Приходится добираться поездом хотя бы в один конец – какая-то экономия.
В Ивкове два братских захоронения. Круглый год люди проживают только в шести домах, остальные используются как дачи на лето. Все постоянные жители – пенсионеры, нуждаются в постоянном медицинском уходе. «Участковый врач у нас есть, но, если нужно сдавать анализы или обращаться к узким специалистам, едешь в Селижарово. Чаще всего на такси – поезд прибывает в три часа дня, в это время уже ни к кому на прием не попасть», – говорят они.
Ни власти, ни дорог, ни транспорта
Станция Селижарово. Здание вокзала здесь современное, о том, что линия заповедная, напоминают только семафоры и ручные стрелочные переводы с флюгарками. А на противоположной стороне станции около путей лежат штабеля с лесом. Ждут, по-видимому, вагоны под погрузку.
В Селижарове вагон нашего поезда забился практически под завязку – люди возвращались домой в Скакулино, Шуваево и Жукопу. Кто-то ездил по своим делам, кто-то, как, например, директор Шуваевской школы Наталья Кожекина, по служебным.
Ближе к Селижарову разошлись тучи, и предзакатное солнце осветило металлические фермы мостов через Селижаровку и совсем еще не широкую Волгу. А в вагоне – разговоры о том, что в глубинке, как отметила одна из пассажирок, нет ни власти, ни дорог, ни транспорта. И одно на всех пожелание, чтоб поезд продолжал ходить, но чуть изменив расписание: тем, кому надо к врачу, удобнее приезжать в Селижарово пораньше.
«У нас, – рассказывает Любовь Гусарова из поселка Жукопа, – дорога настолько разбита лесовозами, что иной раз по ней не проехать. Сколько мы ни просили, чтоб хотя бы весной и осенью им запретили ездить, все бесполезно. Поезд для нас – это палочка-выручалочка, гарантия, что мы не окажемся полностью оторванными от цивилизации». Жукопа расположена на Вехневолжских озерах. Места красивые, интересные, но… «В распутицу, – продолжает Любовь Гусарова, – не ходит ни рейсовый автобус, ни школьный. Бывает, вынужденные внеплановые каникулы длятся и месяц». Клуб, почта, медпункт в Жукопе есть, детскую площадку недавно сделали по программе благоустройства. А школы нет: закрыта уже больше двадцати лет. И ездит местная молодежь за знаниями в Пено.
С пассажирами затратно, с «пузырем» – нет?
Слева показались две серые нитки рельсов Бологое-Полоцкой линии, мы подъезжаем к станции Соблаго (местные жители ставят ударение на первом слоге). Пути двух направлений сходятся в северной горловине, поэтому поезд стоит здесь полчаса для смены направления. Рядом с одноэтажным зданием вокзала – братская могила и памятник погибшим в годы Великой Отечественной войны на фоне поселка. Как напоминание о боях, которые здесь шли. Три вертикальные плиты, на центральной – фигура бойца, на двух крайних выбиты фамилии павших.
На станции четыре пути, но, кроме нашего «вагончика», здесь ничего больше нет. Людей тоже. Тем не менее дежурная по станции объявляет: «По такому-то пути проследует тепловоз, будьте осторожны!» Железная дорога любит порядок.
Пено. Вокзал здесь типовой, середины прошлого века. На станции идет погрузка свежих бревен в вагоны-лесовозы, причем на фоне деревянной церкви Сергия Радонежского 2001 года постройки. Единственное, наверное, что еще возят по линиям Бологое – Великие Луки и Торжок – Соблаго, это лес-кругляк. Похоже, кроме рубки, больше ничем население Селижаровского, Пеновского, Осташковского районов не занимается.
Сплошных вырубок по пути встречается много. Создается впечатление, будто лес уничтожают целенаправленно. Результат ждать себя не заставляет.
«Стоишь в парке в Осташкове, – рассказывает проводница Наталья, – и прямо туда лисы прибегают. Как собаки». Что еще зверю остается делать, кроме как идти в город?
На конечную станцию поезд прибывает в половине седьмого вечера. Но маршрут его полностью еще не пройден. Простояв ночь и следующий день на запасном пути, в воскресенье утром он проследует в Бологое. Но без пассажиров и даже не как рабочий. Совершенно пустой – в соответствии с инструкцией. Железнодорожники это называют «ездить с пузырем». Вагон нужно отвезти в депо приписки и забрать другой, который также пойдет до Осташкова пустым, а в понедельник отправится в составе поезда на Кувшиново.
Получается, что запустить в отдельные дни лишнюю пару пригородных поездов, которой мог бы стать «пузырь», это убыточно для дороги. А гонять подвижной состав вхолостую и жечь дизтопливо – нет?
Михаил ЛЕТУЕВ
0
