В Спировском районе живет самая необычная семья Тверской области
Ирина и Леонид Григорьевы из села Бабье растят семерых детей: 17-летнего Фаддея, 16-летнего Макара, 14-летнего Тихона, 11-летнего Афанасия, 8-летнюю Софью, 6-летнюю Елизавету и 4-летнего Савву. Они совсем не стремятся переехать в город, занимаются ковкой, делают мебель, создают ледяные скульптуры (и побеждают в международных конкурсах!), рисуют картины. «Караван+Я» побывал в гостях у дружного семейства.
Мы встречаемся в доме на улице Брагина, где вырос глава семьи Леонид Эдуардович. Два старших сына в сентябре переехали в Тверь на учебу, и отец временно перебрался с ними. Ирина с пятью детьми осталась в деревне.
На крыльце двухэтажного деревянного дома меня встречает подтянутый мужчина с длинными волосами и бородой – это сам Леонид Григорьев. Он спокойно ступает голыми ногами по снегу, наметенному у входа. Видно, что сам дом довольно старый (как выяснилось, ему около ста лет), но хозяева содержат его в порядке.
В центре комнаты стоит большой круглый стол, справа от входа печка с нарисованными цветами и птицами – творчество матери, Ирины Борисовны. Вообще, эту комнату можно изучать часами, чем я и занимаюсь на протяжении беседы. На стенах висят картины Ирины и Леонида. Над одной из кроватей висят несколько гитар, рядом с компьютером стоит баян. На шкафах расставлены кованые изделия, среди них герб Тверской области – корона на троне. В углу стоит электронная ударная установка. А прямо над компьютерным столом висят счеты. Здесь есть своя философия. «Счеты – это первый компьютер. Не будет электричества, и мы вернемся к нему»,– поясняет Леонид Эдуардович.
Макар разливает чай. Маленькая Софья уютно размещается на коленях у папы. Позже приходит и Фаддей. Дети в этой семье удивительно похожи на отца. А еще у всех них длинные волосы.
«Я ПОЗВОЛЯЮ ДЕТЯМ СОВЕРШАТЬ ОШИБКИ»
– Сейчас все стремятся переехать в город, а вы почему нет?
– Я не знаю, как большинству, а мне больше нравится, когда мои дети бегают по земле, а не по асфальту. Ходить в деревне по траве лучше, воздух и вода там чище, продукты натуральнее, машины там не ездят, за детей не страшно, зато есть животные, птички, леса… В деревне тихо, спокойно, можно жить на своей земле и ни от кого не зависеть. Тем более сейчас в деревне можно создать те же условия, что и в городе: горячая вода, теплый туалет, стиральная машина, она у нас, кстати, на 12 килограмм. Так что все цивилизованно. Машина позволяет быстро добраться туда, куда тебе нужно. Моя жена ездит за рулем, отвозит детей в музыкальную школу в Спирово. Я сам вырос в этом доме в городе. Но у нас здесь тоже всегда было, как в деревне: хозяйство, скотина.
– Но многие едут еще из-за отсутствия нормальных зарплат в деревне…
– Да, но чем выше зарплата, тем больше и расходов. В городе жизнь гораздо дороже.
– А как насчет здравоохранения в районах, там же практически нет врачей…
– В деревне и врачи не нужны. У моих мальчишек медицинских карточек нет. Все дети здоровы, кроме Софьи, у нее редкое генетическое заболевание. Мы даже прививки им никогда не делали. Рожала у меня жена тоже дома. В Тверь мы приехали из-за того, что парням учиться надо. Фаддей и Макар в сентябре поступили в Венециановское училище на керамическое отделение. Это очень хорошее училище, я думаю, что все мои дети будут учиться именно там.
У нас семья художников – в город мы можем приезжать, только чтобы отдавать заказы. Понятно, что, если человек работает на вагонзаводе, ему неудобно жить в деревне. Я там тоже работал, но мне надоел такой образ жизни.
– Почему вы приехали вместе с сыновьями в Тверь? Обычно родители отпускают детей в город, жить самостоятельной жизнью…
– Многие вообще отпускают жену в роддом, детей отпускают в детский сад и школу. У меня все дети на домашнем обучении. Но при этом они ходили в музыкальную школу, ходили в воскресную школу. Парни занимаются самбо. Занимаются они и ремеслом и кузнечным делом, пасекой, раньше занимались лошадьми. Так что дети всегда заняты, на улице просто так не болтаются. Их обучением мы с женой занимались сами, давали основные знания. Точно могу сказать, что в результате они ничего не потеряли. По сути, многие дети просиживают свои дни в школе, а в итоге выходят с минимумом знаний. А смысл?
Я приехал в Тверь, чтобы обустроить дом. В нем долгое время никто не жил, а сюда ведь будут приезжать в дальнейшем все мои дети. Мы сделали здесь ремонт, расставили мебель. В одной комнате мы сделали мастерскую. В этой – жилую зону для мальчишек. Строим потихоньку кузню, столярную и гончарную мастерскую, чтобы они могли здесь продолжать заниматься ремеслами. После учебы они сходят в армию, вернутся в деревню, а здесь будут жить и учиться следующие дети. Их у нас семеро, поэтому процесс долгий (улыбается). А потом уже сделаем здесь выставку и магазин. Будем все жить в Бабье, а товар привозить сюда.
– Вы сейчас на жизнь зарабатываете разными заказами?
– Да, в основном это ковка. Также мы ездим «на лед» – делаем коммерческие заказы по изготовлению ледяных скульптур. Там платят серьезные деньги, иногда заработка нам хватает на полгода.
– Получается, что у вас свой семейный бизнес?
– Да, это же лучше, когда все вместе, а не так, что один работает на дядю Петю, второй на дядю Васю, а третий на тетю Катю. Когда большая семья, все могут работать друг на друга. Это выгоднее.
– Кстати, у всех ваших детей очень редкие имена…
– Мы взяли имена по святцам.
– У вас есть свой педагогический метод?
– Я позволяю детям делать ошибки с самого маленького возраста. Например, если ребенок идет по шаткой доске, я его предупрежу, что он может упасть, но оттаскивать не буду. Если он в итоге все равно продолжит, ничего страшного, пусть упадет и встанет. В следующий раз он поймет, что если папа сказал, то нужно быть осторожнее. Таким образом, с детства прививается мысль, что нужно доверять родителям. Если же родители говорят: «Не иди!», а потом просто убирают ребенка от опасности, он не будет знать верить или нет. Может, он и не упал бы. Вдруг, если не надеть шапку, может, и не заболеешь и т.д. Не надо бить ребенка – ему природа сама даст по попе. Иначе однажды родителей не будет рядом, вот тогда природа начнет лупить по полной.
Воспитание еще и в том, как сами родители относятся к друг другу, к обществу, к природе. Чтобы ребенок сказал тебе спасибо, нужно сначала ему сказать спасибо раз сто.
– То есть детей вы воспитываете на своем примере, но даете делать собственные ошибки…
– Да. У меня свободный образ жизни, поэтому 90% времени я нахожусь с семьей. А многие отцы ведь половину дня проводят на работе, а потом за полчаса пытаются воспитать ребенка, «выбить» из него гадости, которые он где-то нахватал.
– Вас родители тоже воспитывали по таким принципам?
– Нет, у меня папа работал инженером, мама преподавателем физики. Меня воспитывали, как в обычной, стандартной семье. Меня долгое время воспитывал дед, причем именно в этом доме. Он был толковым мужиком, много умел и много знал. Дед меня учил работать руками, а отец изобретать. Дед и к музыке приучил, он всегда слушал классику.
«НА ЖИЗНЬ МЫ ЗАРАБАТЫВАЕМ КОВКОЙ И ЛЕДЯНЫМИ СКУЛЬПТУРАМИ»
– Как начали заниматься кузнечным делом? Тоже дед научил?
– Нет. Есть в Твери хороший кузнец – Александр Купряшин. Я часто приезжал к нему в гости и давал разные советы: «Давай так скуем!», «Давай это скуем!». В итоге он мне и сказал, мол, сделай свою кузню и куй. Я взял и сделал. И у меня пошло это дело. До этого я автоделом занимался, машины ремонтировал, но так надоело дышать краской, и я переделал гараж в кузню.
– Что вы изготавливаете в кузнице?
– Все. От самых маленьких вещей, размером сантиметра два, до больших, например, делали 13-метровое ограждение для солеи в храме в Спирово. Еще делали 3-метровый поклонный крест в Спирово. Восстанавливали 100-килограммовую кованую дверь Зарайского кремля. Работ у нас много. Ножи делаем, сыновья мечи куют (мне показывают, помимо уже замеченных изделий, подсвечники и ножи – это действительно очень красивые работы. – Прим. авт.).
– Еще ваша семья увлекается папье-маше…
– Да, причем на профессиональном уровне. Изготавливали маленькие игрушки, в том числе на елку. Делали огромных 18-метровых акул для «Лузитании» в Твери. Конечно, местечко было еще то. «Космополис», который был в горсаду, тоже я когда-то оформлял. Сейчас я еще увлекаюсь электроникой – собираю разные приборы, чиню бытовую технику, компьютеры, все подряд.
Гончарным делом занимаемся. Есть у нас и столярная мастерская, делаем мебель, деревянные скульптуры. Со своими работами, с выездной кузней мы ездим на фестивали и мероприятия под эгидой Тверской ремесленной палаты, даем мастер-классы.
– У вас очень много музыкальных инструментов…
– Да, мы увлекаемся музыкой. Макар играет на домре и на баяне. Фаддей на домре и на гитаре. Тихон у нас специализируется по пианино. Афанасий по гитаре. Я – самоучка, пытаюсь на всех инструментах играть: балалайка, блокфлейта, поперечная флейта, маракасы, домра, волынка, ударная установка и т.д. Хотим сделать свой семейный ансамбль.
– Ледяными скульптурами вы как начали заниматься?
– У меня друг этим занимался. Однажды предложил поехать с ним работать над коммерческими скульптурами. Тогда я первый раз съездил, и с тех пор уже лет 15 езжу в «ледовые городки». На некоммерческие фестивали мы ездим всей семьей. Часто получаем награды. Мы всегда стараемся делать скульптуры не просто красивыми, а со смыслом, чтобы была в них какая-то «нравоучительность».
– Как делаются такие скульптуры?
– Изготавливаются метровые куски льда в специальных установках. Складываются ледяные кирпичи по особой методике, скрепляются водой. Потом эти ледяные глыбы обрабатываются стамесками, болгарками и т.д.
– Все увлечения семьи мужские, а девочки чем занимаются?
– Они еще маленькие. Супруге пока некогда чем-то заниматься, она с детьми сидит. Позже, я думаю, она вернется к своим занятиям вместе с девочками: шитье, живопись, папье-маше.
«ЛЕТОМ НАШ ОБЕД – ЭТО ОГРОМНЫЙ АРБУЗ»
– У вас, наверное, свое хозяйство: скот, птицы, огород?
– Раньше было большое хозяйство. Сейчас мы перешли на сыроедение, поэтому животных уже нет. Есть пасека, огород, теплицы. Но все это в небольших масштабах, так, выращиваем овощи, чтобы семье хватало. Времени на все не хватает.
– То есть вы еще и сыроеды?
– Да, но не полностью. Совсем перейти на сыроедение сложно. Мы пять лет уже ничего не готовим, в Твери у нас даже нет плиты. Едим фрукты, орехи, овощи, салаты. Летом у нас на обед на всю семью огромный арбуз. Нас такой образ жизни устраивает. Хотя и я, и мальчишки ходим на тренировки по самбо. Энергии на все хватает. Сейчас уже стало лень готовить, даже если чего-то и захочется.
– Почему решили перейти на сыроедение?
– Мне лет пять назад об этом рассказал друг. Я попробовал, меня затянуло. Через какое-то время и супруга меня поддержала. Она в это время как раз забеременела седьмым ребенком. У нее, кстати, гораздо легче беременность проходила: ни токсикоза, ни варикоза, хотя раньше были проблемы. И ребенка она спокойно выкормила грудью. Ребенок тоже вырос на сыроедении. Хотя маленьким детям жена все-таки готовит. Так что они только наполовину сыроеды.
А так – мы не едим мясо не из-за идейных соображений по отношению к животным. Просто поняли, что оно вредно. Можем иногда по праздникам поесть, но организм не очень хорошо переносит.
«Я УВЛЕКСЯ И ПОСТРОИЛ ТРЕХЭТАЖНЫЙ ДОМ»
– У вас, наверное, большой дом?
– Сейчас мы в Бабье уже купили пять домов. Но пока живем в обычном деревянном.
– А зачем вам столько?
– Детей-то у меня семь, так что мне еще два дома не хватает. Это женщины живут сейчас и здесь. А мужчина должен думать о будущем. Родил ребенка – надо обеспечить ему землю.
– У вас получается «семейная улица»…
– Можно сказать и так. Бабье – живое село. У нас много семей с детьми. Вообще люди очень хорошие там живут. Мы сейчас еще строим огромный дом – трехэтажный, на 300 квадратных метров. Однажды я решил поменять фундамент, поднять полы в старом доме, который когда-то купил долларов за 200. В итоге стал к нему что-то пристраивать и увлекся. Архитекторы из Вышнего Волочка, которые делали нам проект, удивились, сказали, что даже у себя в городе такой большой дом не проектировали.
– У общества много стереотипов. Вам часто пытаются доказать, что вы неправильно живете?
– Мне сложно что-то доказать. А жене, бывает, наговорят всякого, она начинает накручивать себя. В этом нет ничего удивительного, женщины по природе более социально зависимы. Иногда ссоримся из-за этого, но в итоге она все-таки понимает, что мы живем правильно, в соответствии с нашими взглядами. Главное, что наши дети здоровые и они спокойно адаптируются в обществе. В училище у сыновей проблем нет.
Я еще долго разговаривала с семьей Григорьевых. Сложно уместить в одном тексте все, что они мне рассказывали. Например, я узнала, что дом, в котором мы пьем чай, построил прадед Леонида Эдуардовича. Он был фельдшером. Еще до революции он построил здесь дом, открыл аптеку, лечил весь район. Также они мне показали короткометражный фильм «Кузнец» режиссера Вячеслава Апанасенко, в котором однажды снималась вся семья.
Екатерина СМИРНОВА
0
