Жительница Твери Нина Григорьевна Павлова, реконструктор костюма, «дама Ботанического сада», исследователь моды, воссоздала множество костюмов XVIII–XIX веков.
О ее взгляде на бальную моду России позапрошлого века читайте в статье «Каравана». А еще Нина Григорьевна пишет интересные эссе, пронизанные красотой и любовью к эпохе XVIII–XIX веков. Первое эссе Нины Павловой называется «У фонтана». Его можно прочитать по ссылке. Представляем вашему вниманию вторую литературную работу автора.
Запах дома. Эссе.
Экипаж остановился у знакомых дубовых ворот. Муж заботливо помог Вере выйти и тихонько шепнул ей, чтобы она зашла первая и помнила, что обещала не заплакать. Он пока займётся багажом. Она поблагодарила его за чуткость нежным взглядом. Быстро минуя двор, Вера Григорьевна легко поднялась по крутым ступенькам крыльца. Привычным движением развязав бант и сбросив дорожную накидку, поздоровалась и расцеловалась с радостно её встречающей семьёй старшего брата.
Улыбаясь сразу пошла по комнатам. Ей совсем не терпелось снова оказаться в родном уютном большом доме, где она не была так много лет! Все это понимали. Она остановилась. Осмотрелась. Здесь всё было по-прежнему. Та же деревянная надёжная мебель, на стенах в отцовском кабинете те же обои в полоску, знакомые портреты в потемневших рамах, тикающие часы-ходики и главное — запах!
Да, именно запах, запах родного дома, он был таким же, как тогда, в раннем детстве, пожалуй, даже стал сильнее, ощутимее, и Вера Григорьевна моментально почувствовала в себе ту далёкую маленькую курносенькую Верочку, которая любила бегать по этим комнатам, на цыпочках, тихонечко крадучись, заглянуть в кабинет, где с важными бумагами работал серьёзный папенька. Взглянув сейчас на старые часы с большим круглым циферблатом, ей показалось, что висят они уже не так высоко, как казалось много лет назад, и теперь легко можно дотронуться рукой, а тогда эта мечта была не достижима. Часы продолжали отсчитывать время. Боже, какое счастливое было время!
Воспоминания мгновенно рисовали далёкую картину детства. Верочка знала, если папенька подавал знак рукой, то в кабинет можно заходить. Он осторожно брал обеими руками Верочку, сажал к себе на колени, а на противоположной стене тикали эти же большие часы с огромным золотым маятником, и папенька называл цифры, Верочка повторяла. Её ухо прикасалось к округлым пуговицам его суконной жилетки, и грудной голос папеньки казался ей гулким. Она была ещё совсем мала. Стрелки двигались, цифры не были понятны, и они вместе просто придумывали на что похожа очередная цифра. Два – плавающий гусь в пруду, округлые три и пять запомнились ей легко, четыре была похожа на стул сбоку, восемь на матрёшку, и так далее. Постепенно время Верочка научилась определять безошибочно и гордилась этой способностью. Но было и такое, что папенька не дозволял заходить в кабинет, был занят. Вот придет сосед и компаньон Виктор Михайлович, и они после ужина шли в кабинет «обдумывать стратегию ведения коммерции». На столе мгновенно появлялся штоф с анисовой, гранёные рюмки на высокой ножке. Матушка с пониманием относилась к такому «обдумыванию».
С очередной осенней ярмарки папенька привез Верочке и Танечке новенькие куклы в красном и малиновом сарафанах, и она сама стала шить своей кукле новые платья. Первое, хорошо помнилось, было оно из старой материнской юбки темно-фиолетового цвета, но чтобы было красиво, по разумению Верочки, она пришила белый воротничок к горловине платья стежками через край, по-другому пока не умела, а спросить было не у кого, все были заняты своими делами. Верочка весьма довольная своей работой, вечером показала кукольное платьице маменьке, та одобрила, красиво! Это первое платье запомнилось на всю жизнь, даже то, как криво лежали стежки черной нитки на белом воротничке, она помнила отчётливо и сейчас, и про которые тогда деликатно смолчала маменька. В тот же вечер, переодевая свою куклу, Верочка поняла о своей оплошности, но переделывать не стала, пусть так и будет. Дальше постепенно Верочка набиралась опыта, мастерства, и куклы были нарядными. Как много нахлынувших воспоминаний. Благословенное детство давно закончилось. Одного одобрительного взгляда было достаточно, чтобы выбрать занятие по душе и преуспеть в нём. И многие ценители истинной красоты сейчас говорили, что у неё отменный вкус…
Заметила: на подоконниках теперь не было цветов красной герани, которую всегда любила маменька, держала несколько горшков, сама поливала, обламывала отцветавшие шапки. С младшей сестрицей Танечкой они как-то попробовали на вкус красные лепестки, во рту было кисло, а зашедший в залу Андрей, сказал, что это дурно.
Горничная Полина кликала к обеду. Вера Григорьевна встрепенулась, повела взглядом, муж смотрел умильно, терпеливо ожидая её у дверей детской. Они проследовали в столовую. На лавке лежал срезанный укроп и любисток, на большом противне остывали пирожки с малиновым вареньем, в некоторых сбоку часть варенья вытекла и карамелизировалась в полупрозрачную массу с ярко- желтыми зернышками. Как раньше. Вкусно пахло сочными голубцами, приготовленными в большом чугунке в русской печке с лавровым листом и горошинками чёрного перца. Брат, Андрей Григорьевич, широко улыбаясь, шёл навстречу.
Н.Г.Павлова.
Комплект одежды для Веры Григорьевны из моей костюмерной.
Фото: из личного архива Н. Г. Павловой
0
